Материал районного конкурса творческих работ «Эхо прошедшей войны». «Войной растоптанные судьбы…». Автор: Журавлева Анна Александровна, редактор отдела комплектования и обработки фондов центральной районной библиотеки.
Есть в истории нашей Родины событие, которое никого не оставляет равнодушным. 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Самой короткой белой ночи не суждено было мирно закончиться, и она из самой короткой и белой превратилась в самую длинную и чёрную.
Тот самый длинный день в году,
С его безоблачной погодой,
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года / К. Симонов/
В этот страшный день, от Баренцева до Черного моря, настежь распахнулись огромные двери войны. Тогда еще никто не знал, что в историю человечества она войдет как самая кровопролитная. Никто не догадывался, что советскому народу предстоит пройти через нечеловеческие испытания, пройти и победить, избавить мир от фашизма. Что, наровне с мужчинами-воинами, землю от фашистской чумы геройски станут защищать старики, женщины и дети.
От Москвы до Берлина – 2600 км.
Перебежками и по-пластунски на войне – 4 года
4 года… 1418 дней…
34000 часов…
27 млн. погибших людей…
Это значит:
19 тыс. убитых ежедневно,
800 человек в час,
13 человек в минуту.
А ведь каждый убитый – это прерванная цепочка будущих не рожденных жизней.
Это мы должны ПОМНИТЬ!
История, словно метроном, год за годом отсчитывает время, все меньше и меньше сегодня остаётся среди нас ветеранов войны, тех, кто встретил 22 июня тот роковой рассвет.
А тех, кто чудом уцелел,
Сегодня мы, как чудо изучаем,
Но даже чуду есть предел,-
Все реже их на улицах встречаем.
Сквозь шторм свинца, сквозь ураган огня.
Сквозь смерть саму прошли, не зная брода.
Весь мир не может до сих пор понять –
Как их хватило на четыре года?! Михаил Ножкин
Об этой поре уже написаны горы книг, снято много картин, кажется, все сказано и пересказано: и о событиях, потрясших мир, и о людях, вынесших на своих плечах невероятную тяжесть пережитого. Если по каждому погибшему объявить минуту молчания, то страна будет молчать…38 лет!
Нет в нашей стране почти ни одной семьи, которая не потеряла бы в этой войне своих близких, погибших в боях, пропавших без вести, замученных в плену, или умерших от голода и холода,
Мы, рожденные после войны, часто с трудом представляем себе: как же было возможно совершить такое! И что это были за люди? Какие они, обыкновенные или нет?
Война безжалостно растоптала «солдатским кирзовым сапогом» множество и множество судеб, целые искореженные жизни, утраченное здоровье. И только с годами мы постигаем глубину подвига, свершенного в годы войны. Особенно тяжело было женщине, труженице тыла и тем, кто защищал страну вместе с мужчинами.
«Едва ли найдется хоть одна военная специальность, с которой не справились бы наши отважные женщины так же хорошо, как их братья, мужья, отцы», писал маршал Советского Союза А. И. Еременко. Только по мобилизации Ленинского комсомола в армию было направлено около 500 тысяч девушек, из них 200 тысяч комсомолок. У каждой из них была своя дорога на фронт. Всего за годы войны на фронте в различных родах войск служило свыше 800 тысяч женщин… В этих цифрах есть и частичка «моего сердца»… — это моя мама Моргунова (в девичестве Симонова) Мария Михайловна.
Она не была знаменитой летчицей, или партизанкой, или снайпером… она была обыкновенной военной связисткой 95 Отдельного полка связи, отдельного батальона ВНОС (Военное Наблюдение Оповещение Связь). ВНОС – это служба военного наблюдения, оповещения и связи. Она входила в состав системы ПВО страны и войск и предназначалась для своевременного обнаружения воздушного противника, а также для наведения своей авиации на воздушные и наземные цели противника.
В батальоне были одни девчата. В войну всем было тяжело, но девушкам — особенно — ведь уклад армейской жизни рассчитан на мужчин, приходилось перешивать даже гимнастерки, они были длинные, как платья; носили кирзовые сапоги, тяжелые шинели, спали на снегу, чистили зубы сажей, но как могли, старались соблюдать личную гигиену. Приходилось самим копать землянки, ставить столбы, тянуть провода, долбить промерзшую землю, грызть окаменевшие на морозе консервы и хлеб.
Все девушки проходили сложную подготовку: досконально изучали русские и немецкие самолеты, их позиции, шумы моторов, чтобы на слух и при помощи обыкновенных биноклей предупреждать войска о приближении немецких самолетов. Днем стояли на вышках, их высота доходила до 40 метров, которые качались от ветра, ночью сидели в «слуховой» яме. В темноте узнать тип самолета можно было только по звуку мотора, узнавали за несколько километров: какой летит самолет, в каком направлении, его дальность и высоту. Тут очень был нужен музыкальный слух и он был у мамы. (Уже в мирное время, когда мы собирались вечерами всей большой семьей, как виртуозно наигрывала она любую мелодию на обычных ложках, просто заслушаешься.)
О полученных данных тут же сообщали в штаб, ошибок нельзя было допустить, ведь вражеский самолет мог за считанные секунды разбомбить село, город, наши позиции. Во время бомбежки всё живое прячется, а ВНОС не имеет права: не оставляя поста глядеть на «немца» во все глаза.
На каждом шагу подстерегала опасность: притаившаяся мина, шальной снаряд, автоматная очередь диверсанта. Сейчас методы организации воздушного наблюдения тех лет выглядят примитивными, но, тем не менее, в грозные годы войны эта служба с честью выполняла свою задачу.
Много было боевых потерь, но молоденькие девчонки в погонах всегда были верны своему долгу; они просто на совесть делали доставшееся им на войне дело, не думая о наградах и званиях.
Вот и моя мама очень редко рассказывала о войне, может слишком тяжелыми были эти воспоминания, может, ей хотелось забыть все те ужасы, которые пришлось пережить. Особенно болезненно вспоминала она освобожденную Белоруссию: квартировались они у местных жителей, переживших страшную оккупацию. Люто зверствовали фашисты, когда отступали, выжигали целые деревни, кидали в огонь маленьких детей, насиловали. С её слов самое страшное на войне — это голод, «голодные « глаза детей, которым они отдавали свои пайки, делились хлебом и консервами.
Вспоминается рассказ свёкра, Журавлева Николая Васильевича, дважды раненого и контуженого, потерявшего на войне четырёх братьев, участника боев под Ленинградом, как они тоже отдавали продукты голодным ленинградцам – отдавали всё – иначе не могли — ведь люди были как живые скелеты, и когда поднимали полк в атаку, многие бойцы не могли кричать «УРА»: получалось «УЯ», но шли в бой.
Война забрала у мамы всё… молодость, отца, братьев, личное счастье, здоровье. Сначала в большое село Ивановское, раскинувшееся на берегу речки Урга, что в Горьковской области, пришла похоронка на старшего брата Ивана, у которого уже было трое детей, спустя несколько месяцев пришло известие, что средний брат Ананий в бою пропал без вести, у него осталась дочь. Отец мамы, мой дедушка, Михаил решил идти на фронт добровольцем, ему было 60 лет – уехал в Горький в военкомат и больше о нем никто не слышал — не вернулся. Мамин жених, односельчанин Иван Овчинников, учился на врача в Горьковском мединституте, погиб в первом же бою на фронте. Спустя некоторое время ей пришло от него недописанное солдатское письмо, мама выучила его наизусть, там были и такие слова «Здравствуй, дорогая Маня! Пишу тебе на пне… завтра идем в бой, на двоих одна винтовка…» Это письмо родители Ивана слезно выпросили у мамы, ведь к ним пришла только… похоронка. Очень немногие односельчане вернулись с фронта: кто погиб, кто пропал без вести; а их родные и близкие остались с невыносимой памятью о войне, с искореженными судьбами.
Как можно было это всё пережить, не зачерстветь душой, найти в себе силы жить дальше, воспитать вместе с мужем Моргуновым Николаем Степановичем (тоже участником войны, воевавшим на Дальнем Востоке и потерявшем троих братьев) пятерых детей. По-моему, это тоже — ПОДВИГ. Подвиг добра и милосердия!
Русской женщине всегда было присуще милосердие. Вспоминаю рассказ соседки, Давыдовой Валентины Васильевны, она в годы войны работала в Халтуринском эвакогоспитале медицинской сестрой, лечила раненых бойцов Красной армии. «Когда нас известили, что будем лечить пленных немецких солдат: мы все заранее их ненавидели и дружно решили, что будем делать уколы как можно больнее, … но когда привезли их, почти мальчишек, испуганных, раненых, куда подевалась наша ненависть, кормили, ухаживали, обстирывали. А однажды встретились в госпитале отец и сын (немецкие солдаты), каждый из них ничего не знал о судьбе другого, обнялись и долго так стояли: …плакал весь госпиталь» Это слова очевидца. Вот как это можно объяснить? Это ли не милосердие?
Я тоже родилась после войны, но считаю, что она своим дыханием коснулась и моей жизни и жизни моей семьи. В нашей семейной родословной более десяти человек только из самых близких родственников погибли или пропали без вести, а те, кто вернулся, прожили очень короткую жизнь — сказались пережитые невзгоды и ранения. Так и хочется сказать: «Ах, война, что ты сделала, подлая!»
Горечь и скорбь военного лихолетья никогда не выветрятся в нашей памяти. Мы должны хранить благодарную память о тех, кто защитил и спас всех нас, живущих сегодня, ведь Память – самое ценное и святое из всего, что дано человеку в наследство. Прошлое должны помнить все, у кого есть совесть, благодарность, нравственность. А если войну забывают, начинается новая. Так говорили древние.
Не мечтай о светлом новом дне,
Если, попирая память дедов,
О кровавой ты забыл войне,
О великой ты забыл Победе. / М. Волкова/
